Невезучие / Заткнись! / Tais-toi / Shut Up! / Ruby & Quentin (2003)

Режиссер Франсис Вебер / Francis Veber

Вот она - непобедимая сила таланта и опыта! Вроде бы - ничего нового, вполне тривиальная история с давно отработанными комедийными трюками. Но смотрится многократно с неослабевающим удовольствием, - прежде всего благодаря потрясающим актерам (от главных до эпизодических ролей - сплошь звёзды), и обилию смешных диалогов – только успевай смеяться.

Если смотреть подряд – «Хамелеон» (или «Шкаф») и «Замолчи!» (или «Невезучие» - неудачное русское название ввиду наличия одноименных фильмов) – заметна привязанность режиссера к одним и тем же актерам. Вообще, забавно обилие вариантов названия: от повествовательного "Руби и Квентин" в США, до невесть откуда взявшегося (ассоциации с фильмами Ришара? А как насчет путаницы с названиями?) - "Невезучие".

Придурковатый добряк Квентин (Жерар Депардье /Gérard Depardieu) промышляет грабежом.

- Это что? – Йены, мсье. – Мне не нужны африканские.

- Ты ешь?
– Ем, а что?
– Это печень? Песочное? От него могут болеть зубы. И очень быстро набираешь вес. А от маргарина, что кладут в печенье, говорят, возникает импотенция!

Квентин и психиатр (Андре Дюссолье /André Dussollier) (над столом психиатра – портрет Фрейда):
- Что видите здесь?
- (с видимым усилием) Пятно?
- Какое?
- Пятно окраски? ...У вас на галстуке тоже пятно. Вы на него посмотрите.

- Я не могу помочь. Он не сумасшедший. Легкая умственная отсталость и полное отсутствие воображения.
- Говорите яснее, доктор.
- Хорошо, говоря яснее он - идиот.
- Так заберите в психушку.
- Он не сумасшедший, а идиот. Сумасшедшие живут за высоким забором, а идиоты ходят по улицам толпами.

- За две недели он довел пятерых заключенных! – жалуется директор тюрьмы: не могут сбагрить в психушку, но не могут и выпустить.

В тюрьме Квентина наконец подсаживают к упрямо молчащему рецидивисту Руби (Жан Рено /Jean Reno). «Он расколется!» - уверен комиссар Вебер (элегантный Ришар Берри/ Richard Berry).
Молчаливый Руби Квентину сразу понравился:
- Ты не обижайся, но у тебя глаза, как у старого мерина. Я чувствую себя у тебя в камере, как в конюшне.

- Замечательный мужик! – восхищается Квентин.
- Не слишком разговорчив.
– Зато как слушает!

Трогательно привязавшись к лошадино-глазому Руби Квентин следует за ним в больницу, перерезав вены: Я сделал как ты. Руби-Святой и Квентин-Чудотворец....

- А, доктор, как поживаете? Я вас вчера вспоминал.
- Неужели?
- Да! Пролил кетчуп на одеяло, такое пятно получилось! Думаю: вот бы доктору показать!

...а потом и в психушку - чтобы попасть, куда и Руби – ударился головой о стену...
- Мозг не задет.
- Грех говорить, но там нечего задевать.

Квентин: - Никак с мыслями не собраться.
- И не надо – их там нет.

(Michel Aumont – сосед из «Хамелеона»): Я был психиатром, а потом сам не знаю, как тут оказался. Но мне нравится – здесь хорошо и работы меньше.

План побега Руби совран Квентином и его приятелем-алкашом Мартино (Тики Хольгадо /Ticky Holgado)

Комиссар командует: Ищем крановщика, санитара, кретина и киллера. Работы до хрена!

- Таких кретинов не бывает. Ты гораздо умнее, чем кажешься.
- Я?! – Квентин обалдел от неожиданного комплимента.

- Мы нашли крановщика!
– Он заговорил?
– Нет, его стошнило.
Мартино (едва очнувшись): Я пью 25 лет и никогда этого не брошу!

- Ясно одно: Квентин – мозговой центр этого предприятия!
– Мозговой?!
- Они обокрали магазин товаров для карнавала. Украли 15 евро и подушку-пердушку.

Квентин: А ведь я мог бы быть врачом. Лечил бы бедных. Бесплатно. Ну и крал бы – жить-то надо?

Забавно: когда беглецы переоделись в шмотки «крошки»-жены жокея, сделали это они со вкусом: брюнет Рено оказался в красном, Депардье - в розовом (-Смотри, два педика! - потешается Квентин. – Это мы, кретин).

Лучший, на мой взгляд, диалог в фильме:
- Мы малолетки, и нам плевать на полицию.
- Мы не полиция, и нам плевать, что вы малолетки.

- А что мне делать? Может, вернуться к приемным родителям?
- Прекрасно.
- Но они умерли...

Очень философский диалог (совсем как про котят в "Хамелеоне"):
- Я сказал избавиться от полицейской машины – а ты пригнал еще одну?!
- Но ведь эта – другая.

- Купил кое-что в аптеке... Конфитюр. О, боже, это слабительное...
- Перестань обжираться – всё тут изгадишь.

А главный злодей - противник Руби - Фогель похож на старую Масяню (или ее создателя).

Isabella Rossellini - Body Beautiful

“and I ... just like Alice in Wonderland, I fell down a hole and discovered an incredible world…”

“The beauty I admire most doesn’t hide flaws but underlines our absolute singularity…”

“I’m not interested in selling unattainable standards of beauty. I’m encouraging women to work with what they have, not wish for something they don’t”.

“True elegance is the manifestation of the independent mind.”

“When you read women’s magazines you always read about this drama of getting old, about anti-aging cream & plastic surgery and whatever else. But I think if you’re independent, like I have grown to be, it’s welcome".

"If I have to just repeat ‘I am old but I am still beautiful’, ‘I am old but I am still attractive’ I don’t know… What I would like is to say something new.”

Body Beautiful

Isabella Rossellini in “Death becomes her”

«Хамелеон» / «Шкаф» / Placard, Le / The Closet (2001)

Режиссер Франсис Вебер /Francis Veber

Прекрасная комедия от признанного мастера жанра Франсиса Вебера. Он, кстати, не новичок в разработке «гей-тематики»: ему принадлежит сценарий к французскому «Le Cage Aux Folles» и его голливудской версии «Птичья клетка» (The Birdcage).

Франсуа Пиньон (мой любимый Даниэль Отей /Daniel Auteuil) – рядовой бухгалтер на крупном предприятии по производству презервативов (немаловажная деталь). Ему не хватает места на ежегодном коллективном фото сотрудников предприятия – что оказывается символичным: он уволен - и узнаёт об этом мимоходом, случайно услышав в туалете от Сантини (Он меня ненавидит – заставил играть в регби).
Сын и бывшая жена не хотят отвечать на его звонки...
Пиньон подумывает о самоубийстве... На балконе находит очаровательнейшего вислоухого котенка.

Сосед (Michel Aumont), только что переехавший, спасает Пиньона: отвлекает от мыслей о суициде, приглашает выпить... Пиньон поведал ему «скучную» историю своей жизни: горячо любимая жена ушла 2 года назад, сыну Франку 17 – они едва общаются (Франк: Он зануда и я его избегаю. Его фраза «спагетти с томатом и базиликом» набила оскомину!); теперь вот увольнение с места, где проработал 20 лет. «Моя проблема в незначительности. Мне часто снится сон – мать меня родила, но никто этого не заметил, и ее заставляют снова тужиться...»

Унылый завтрак Пиньона – по радио сводка новостей: сплошь катастрофы и жертвы, и «даже погода не радует».

Сосед (Я работал психологом на производстве и знаю, что к чему) советует Пиньону «выйти из шкафа» - объявить о своей гомосексуальности, пусть и мнимой (Оставайтесь собой – скромным и незаметным. Играть не придется – изменится их отношение к вам). Он посылает фото «Пиньона с другом» на работу.

Шеф (Jean Rochefort / Жан Рошфор): Я не имею ничего против геев... Черт бы побрал этого педераста!
Профессионально-обходительный Гийом, начальник отдела по связям с общественностью (Тьери Лермит /Thierry Lhermitte), советует не восстанавливать общественность против себя (Скажут, что уволили из-за гомосексуализма) и оставить Пиньона.

На совещании шеф показывает фото «Пиньона»-гея:
- Это ваши сыновья? Симпатичные! – реагирует пожилой сотрудник.
Феликс Сантини (вездесущий Депардье /Gérard Depardieu): Я не удивлен – я дал ему проявить себя в регби. Он сломал ключицу. ...Лучше они к нам спиной, чем мы к ним задом! - Как вы проводите выходные? Громите гомиков в Булонском лесу?! Оставьте этот юмор! - гремит шеф.

Гийом (Лермит) разыгрывает Сантини: запугивая, что тому угрожает увольнение за гомофобию – призывает подружиться с Пиньоном: Тебя знают как мачо – грозу геев. Я бы на твоем месте его на руках носил!

В доказательство слов психолога (про изменившееся отношение окружающих) молоденькая сотрудница Ариана (Armelle Deutsch) заявляет:
- Я давно догадывалась – смотрит искоса и круглые глаза закатывает, как голуби. - А голуби – геи? - Видишь? Ягодицы обтянуты!

Сантини начал «носить на руках» Пиньона - подойдя в столовой, завел светскую беседу: Свекла? Вкусно? А я вот ем салат из моркови – тоже полезно. Пообедаем как-нибудь?...

Пиньон поражен успехом, его сосед рад прогрессу: 20 лет назад меня уволили за то, за что вас сейчас оставили.

Гийом-Лермит продолжает прорабатывать Сантини (тот тренирует команду регбистов: Ну же, навались, вы, куча гомиков!):
- Ты, наверное, и Париж не любишь, потому небо над ним голубое? - Я вообще-то из Марселя... - Ладно, проехали.... Скажи Пиньону, что в регби любишь атмосферу раздевалки: в душе партнер намыливает тебя, ты – его... Избавься от имиджа гомофоба!

- Думаешь, ниггер на меня донесет? – Ты еще и расист!

Пиньон начинает чувствовать благотворное влияние толерантности к гомосексуализму: остановившему его машину полицейскому жалуется: Мой малыш больше не любит меня... – тот его отпускает.

Сотрудница Пиньона, мадемуазель Бертран (Мишель Лярок /Michèle Laroque) подозревает: Это не он на фото!
В попытках узнать наверняка заходит слишком далеко: подпоив Пиньона во время ужина на работе – китайская кухня - пытается снять с него рубашку, проверить, есть ли татуировка, как на присланных фото. (Кстати, во время "китайского" ужина она ни разу не воспользовалась палочками, когда «ела»).
Пиньон, по совету соседа, контратакует: Она ко мне пристает!
Шеф вызывает м-ль Бертран: Раз уж он не любит женщин – оставьте его в покое! Многие мужчины в нашей компании были бы счастливы, если бы вы их домогались…

Сантини оказался «более сентиментальным, чем мы думали»: приносит на день рождения Пиньона подарок – розовый кашемировый свитер… Его жена подозревает:
- Ты подарил свитер голубому?! Кто эта девушка?? ...- Ты покупаешь этому педику шоколад и свитера. А что потом? Уик-энд в Венеции? А потом он попросит полежать с тобой! - Нет, этого не будет. Я не в его вкусе, - грустит Сантини.

Гийом-Лермит признаётся, что они его разыграли – но поздно: сентиментальный Сантини не слушает.
- Я один, моя жена ушла. Хочешь, будем жить вместе? – проникновенно предлагает он Пиньону.

Пара кретинов-регбистов обсуждают фильм (прямо местные любители сериалов!): - Он познакомился с девушкой, а это оказалось его дочь. А сиськи у этой шлюшки что надо. Представь: ты хочешь уложить девицу, а она - твоя дочь! Захватывающая история!

Апогей карьеры Пиньона – участие в гей-параде:
У нас будет своя площадка. Вот и футболка с надписью «Кончайте на здоровье!», а вот и шапочка...
Сосед рекомендует поучаствовать: – Вы станете незаменимым!
Пиньон: За последние несколько дней произошло больше, чем за всю мою жизнь! - Не останавливайтесь на полпути!

Франк, сын - офигел, увидев по телевизору папу в шапочке-презике на гей-параде: Это было гениально! Отец и сын подружились, покурили травы...
Пиньон несется к соседу: Вы гений! Я ужинал с сыном, а теперь ужинаю с женой!
За ужином - жене: Я так сильно тебя любил... Психоаналитики сочли, что это мания – они определили болезнь, но не вылечили её. А теперь я счастлив – понял, что ты неприятная, даже отталкивающая, скупая душой женщина!.. Я съем что-нибудь жирное и тяжелое, а мадам уходит.

Пиньон (в подарочном розовом свитере) проведывает Сантини (в психушке – срыв после отказа Пиньона «жить вместе»):
Я здесь начала создавать команду, но эти депрессивные такие нытики, в свалке плачут, как дети...

После вечеринки по поводу возвращения Сантини – Пиньон с м-ль Бертран: Жена вам изменяла? Несколько раз – не считается.
Пока шеф водит по предприятию экскурсию японцев (с чего это – среди ночи-то?) – видят секс в исполнении Пиньона и м-ль Бертран: А это – наш испытательный стенд!

Шеф: Я запутался в ориентации Пиньона! А японцы теперь настаивают на повторной экскурсии!

Немного философского абсурда:
- Тот был самый обыкновенный котенок. – Этот тоже. –Это как посмотреть...

Алексей Рыбников - музыка кино

Песня Пьеро (к/ф «Приключения Буратино»)
Позднею ночью в небе одна
Так соблазнительно светит Луна.
И я б хотел для Вас с небес ее достать,
Но как мне быть, ведь ночью нужно спать.

Не нужна мне малина,
Не страшна мне ангина,
Не боюсь я вообще ничего!
Лишь бы только Мальвина,
Лишь бы только Мальвина,
Лишь бы только Мальвина
Обожала меня одного.

Утром на зорьке ранней порой
Солнышко низко висит над землей
И я б хотел для Вас с небес его достать,
Но как мне быть, ведь утром трудно встать...

Какое небо голубое...

М/ф «Волк и семеро козлят на новый лад»

Песня о звездах (к/ф «Про Красную Шапочку») – незабвенные Евгений Евстигнеев и Рина Зелёная.

Ни дождика, ни снега, ни пасмурного ветра
В полночный безоблачный час,
Распахивает небо сверкающие недра
Для зорких и радостных глаз.
Сокровища вселенной сверкают, словно дышат,
Звенит потихоньку зенит,
А есть такие люди, они прекрасно слышат,
Как звезда с звездою говорит:

- Здравствуй!
- Здравствуй!
- Сияешь?
- Сияю...
- Который час?
- Двенадцатый примерно...
Там на земле в этот час
Лучше всего видно нас
- А как же дети?..
- Дети? Спят наверное....

Как хорошо от души, спят по ночам малыши,
Весело спят - кто в люльке, кто в коляске,
Пусть им приснится во сне, как на луне, на луне,
Лунный медведь вслух читает сказки,
Лунный медведь вслух читает сказки.

А тем, кому не спится, открою по секрету
Один удивительный факт:
Вот я считаю звезды, а звездам счета нету,
И это действительно так.
Смотрите в телескопы и тоже открывайте
Иные миры и края,
Но только надо, чтобы хорошая погода
Была на планете Земля.

Там высоко, высоко кто-то пролил молоко,
И получилась млечная дорога,
А вдоль по ней, вдоль по ней,
Между жемчужных полей,
Месяц плывет, как белая пирога,
А на луне, на луне,
На голубом валуне,
Лунные люди смотрят глаз не сводят,
Как над луной, над луной,
Шар голубой, шар земной,
Очень красиво всходит и заходит.

Рыбников, Ленком, "Юнона и Авось" (1983)

YouTube поистине великое изобретение!

Пролог
Бьет двенадцать годов, как часов
Над моей терпеливою нацией.
Есть апостольское число,
Для России оно - двенадцать.

Восемьсот двенадцатый год -
Даст ненастье иль крах династий?
Будет петь и рыдать народ.
И еще, и еще двенадцать.

История, ты стон
Пророков, распинаемых крестами,
Они сойдут с крестов,
Взовьют еретиков кострами.

Безумствует распад.
Но все-таки виват!
Профессия рождать
Древней, чем умирать.

Ангел, стань человеком
Ангел, стань человеком!
Подыми меня, ангел, с колен!
Тебе трепет сердечный не ведом,
Поцелуй меня в губы скорей!
Твоим девичьим веком
Я открою запретнейший свет...

Глупый ангел шестнадцатилетний!
Иностранка испуганных лет!
Я тебе расскажу о России,
Где злодействует соловей,
Сжатый страшной любовной силой,
Как серебряный силомер!

Там храм Матери Чудотворной!
От стены наклонились в пруд
Белоснежные контрфорции,
Словно лошади, воду пьют!
Ты узнаешь сильнее божество и тоску и любовь!
Я тебе расскажу о России!
Я тебя посвящаю в любовь!

Белый шиповник
Белый шиповник, дикий шиповник
Краше садовых роз
Белую ветку юный любовник
Графской жене принес.

Белый шиповник, дикий шиповник
Он ей смеясь отдал.
Листья упали на подоконник,
На пол упала шаль.

Для любви не названа цена,
Лишь только жизнь одна, жизнь одна, жизнь одна.

Белый шиповник, страсти виновник
Разум отнять готов.
Разве не знаешь, графский садовник
Против чужих цветов.

Что ты наделал, милый разбойник?
Выстрел раздался вдруг.
Красный от крови, красный шиповник
Выпал из мертвых рук.

Для любви не названа цена,
Лишь только жизнь одна, жизнь одна, жизнь одна.

Их схоронили в разных могилах
Там где старинный вал.
Как тебя звали, юноша милый
Только шиповник знал.

Тот кто убил их, тот кто шпионил их
Будет наказан тот.
Белый шиповник, дикий шиповник
В память любви цветет.

Я тебя никогда не забуду
...Я знаю: чем скорей уедешь ты
Тем мы скорее вечно будем вместе.
Как не хочу, чтоб уезжал ты.
Как я хочу, чтобы ты скорей уехал.
Возьми меня, возлюбленный, с собой.
Я буду тебе парусом в дороге,
Я буду сердцем бури предвещать.
Мне кажется, что я тебя теряю...

Смерть графа Резанова
Принесите мне карты открытий
В дымке золота...
В дымке золота, как пыльца...
И облив самогоном сожгите
У надменных дверей...
У надменных дверей дворца.

Принесите три самых желанья,
Что я прятал от жен и друзей,
Что угрюмо отдал на закланье
Авантюрной планиде...
Авантюрной планиде моей...

Ожидание Кончиты
Десять лет в ожиданье прошло,
Ты в пути, ты все ближе ко мне.
Чтобы в пути тебе было светло,
Я свечу оставляю в окне.

Двадцать лет в ожиданье прошло,
Ты в пути, ты все ближе ко мне.
Ты поборешь всемирное зло,
Я свечу оставляю в окне.

Тридцать лет в ожиданье прошло,
Ты в пути, ты все ближе ко мне.
У меня отрастает крыло...
Я оставила свечку в окне...

Последнее упоминание о судьбе Кончиты мы находим в Путешествии вокруг света Отто фон Коцибу. Коцибу дважды посещал Аляску и заходил в Калифорнию – в 1816 и в 1825 годах. Он пишет, что доходившим до нее отрывочным сведениям о смерти Резанова, не подтвержденным подробностями, Кончита долго не верила, и продолжала жить надеждой на скорое возвращение жениха. Но... Годы шли, а Резанова не было... Лишь в 1842 году английский путешественник, сэр Джон Симпсон, посетив Сан-Франциско сообщил 52-летней Кончите точные сведения – где, когда и при каких обстоятельствах погиб выдающийся русский путешественник, граф Николай Петрович Резанов. Только тут Кончита окончательно поверила в его смерть и дала обет молчания на оставшиеся годы. Кончита ждала Резанова 35 лет.

Аллилуйя любви
Жители двадцатого столетия!
Ваш к концу идет XX век.
Неужели вечно не ответит
На вопрос согласья человек?..

Аллилуйя возлюбленной паре!
Мы забыли, бранясь и пируя,
для чего мы на землю попали -
аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя всем будущим детям.
Наша жизнь пронесется аллюром.
Мы проклятым вопросам ответим:
аллилуйя любви, аллилуйя!

Я люблю твои руки и речи,
с твоих ног я усталость разую.
В море общем сливаются реки.
Аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя Гудзону и Волге!
Государства любовь образует.
Аллилуйя, князь Игорь и Ольга!
Аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя свирепому нересту!
Аллилуйя бобрам алеутским!
Лишь любовью оправдана ненависть.
Аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя Кончитте с Резановым.
Исповедуя веру иную,
мы повторим под занавес заповедь:
аллилуйя любви, аллилуйя!

Аллилуйя актерам трагедии,
что нам жизнь подарили вторую,
полюбивши нас через столетие.
Аллилуйя любви, аллилуйя!

Жизнь без прикрас. Франсуа Озон "5 x 2" / François Ozon "5 х 2" (2004)

Двое: Марион (Валерия Бруни-Тедески /Valeria Bruni-Tedeschi – кстати, сестра знаменитой модели Карлы Бруни) и Жиль (Стефан Фрейс /Stеphane Freiss) - и пять историй из их жизни, расказанные «наоборот», начиная с развязки - до знакомства:

- Длинный вводный эпизод, где адвокат зачитывает экс-супругам разводные документы,
- Постельное свидание в попытке воссоединиться, когда «уже всё плохо»,
- Ужин с друзьями – братом Жиля, немолодым гомосексуалистом, и его улыбчивым приятелем,
- Эпизод с рождением ребенка – роды преждевременные и сложные; но Жиль отнюдь не спешит к жене в больницу... (Вообще-то я ожидала от Жиля гадостей похлеще - у него лицо подлеца, "себе на уме").
- Удалая свадьба – молодожены счастливы, но, оставшись наедине, Жиль засыпает – и Марион, гуляя в одиночестве, переживает пикантное приключение с неким американцем. Вернувшись поутру после брачной ночи не с мужем - ложится с Жилем рядом, как ни в чем не бывало. (Как причитает в "Любовнике" герой Янковского: "Вот так просто, оказывается".)
- Знакомство на курорте и нарочито шаблонные силуэты влюбленных на фоне морского заката...

Режиссер о фильме:
ПЯТЬЮ ДВА - история, созданная, с позиций большего опыта, но не содержащая исчерпывающих объяснений. Слишком просто было бы сказать, что рутина и однообразие повседневности отдаляют двух людей друг от друга. Жизнь перемалывает и осложняет отношения, но зачастую это лишь видимая верхушка айсберга, а настоящие противоречия скрыты от постороннего взгляда. Меня как раз и интересуют реальные, более глубокие причины расставания двух людей. Я хотел снять фильм о нескольких самых значительных моментах во взаимоотношениях, а повседневность оставить за пределами сюжета.

Истории, рассказанные с конца, создают некую напряженность: тебе хочется узнать, что же все-таки произошло. Когда историю рассказывают с конца, ты почти забываешь, что героям суждено расстаться. Тебе дают надежду, что расставания, может быть и не будет, что мне представляется замечательным способом рассказать историю любви.
Чем дальше назад ты отодвигаешься во времени, тем легче и прозрачнее становится форма повествования. Мне хотелось, чтобы зритель пережил все оттенки чувств, которые испытывали двое на протяжении жизни вместе, включая равнодушие, отвращение, страх, ревность, соперничество, близость, влечение... Кроме того, мне надо было попытаться снять разные части фильма в разных кинематографических жанрах. Первая часть - психологическая драма, камерный фильм.

Вторая часть в большей степени социально окрашена, это, скорее, классический французский фильм. Когда снималась свадьба, я обращался к некоторым американским фильмам, а в части, где герои впервые встречаются, я использовал атмосферу летних фильмов Ромера. Мне хотелось, чтобы на протяжении 90 минут экранного времени картина менялась, и от главы к главе менялись бы события и их окраска.

...я не слишком акцентировал поворотные моменты жизни. Если по ходу сюжета происходило значительное событие, когда, например, Марион переспала с американцем или когда Жиль не попал на рождение собственного ребенка, я пытался, насколько возможно, приглушить его, чтобы зритель не подумал "Ага, вот почему они разошлись". Фильм должен оставаться открытым для толкований, а не предлагать готовые ответы.

В сцене ужина, например, первоначально предполагалось дать понять, что Жиль безработный, а жена его работает, так что он сидит дома и присматривает за ребенком. Для героя это нелегко, он выглядел подавленным рядом с энергичной, бодрой женой, что рисовало их характерные черты и выдавало подоплеку разрыва. В мои задачи входило и историю в обратном направлении рассказать, и избежать психологически шаблонных ситуаций. Надо было создать у зрителей иллюзию, что они все больше узнают про героев, тогда как на самом деле герои становятся менее узнаваемыми и более абстрактными.

В какой-то момент я задумался, не нужен ли еще один эпизод, между свадьбой и рождением ребенка, состояние счастья, прежде чем дети разрушат союз двух людей. Но потом я понял, что ощущение полного счастья уже было до свадьбы, в сцене, где герои танцуют.

...требовалось что-то ради контраста с несколькими мрачными сценами, и я подумал об итальянских песнях, сентиментальность которых стала почти общим местом. В фильме больше страдает мужчина, и песни поют мужские голоса.

Мне хотелось, чтобы последняя сцена напоминала французские журналы для подростков, вроде NOUS DEUX (ТЫ ДА Я, МЫ С ТОБОЙ), в которых печатают фотографии влюбленных, наблюдающих закат. В остальном фильме нет подобных аллегорий. Конец несколько банален, как сентиментальное фото, но для зрителей он приобретает иное звучание, так как они только что видели жизнь без прикрас.

Charlotte Rampling: the beauty of wrinkle on age, depression, Paris & books

Reading
“I never read books in my teens, but in my twenties I developed a burning passion for the classics. I was amazed by Dickens and Balzac”.

“I don't read biographies very much, perhaps I should. I don't like biographies. It's really rather funny, that, isn't it? Why don't I like to know about people's lives?”

Depression
“I think it happens in everyone's lives. We're all going to be depressed at one time or another, and some longer than others.”

"...that will happen to everybody. They will lose people. They will be abandoned. You have to leave your parents, you have to leave sometimes your lover. There's always the sense of having to abandon things and being abandoned. It's a universal theme that we can't avoid. It's unbelievably difficult to come to terms with, but it's not necessarily depressing. It's very much a part of life. It's very vital."

“Forsake, divorce and death are the hardest events human beings can live. I have always suffered enormously with separations. But if we can’t accept to live with our dead and our sorrow, we can run the risk of easily becoming mad. Life sometimes is not enough to help us. I agree very much with the idea of talking to a third person, ready to travel with you through your life. With depression we resemble the dead. It takes away every craving.”

“I'm not worried, it's true. I was, highly, but now I'm not. It changes as you go along. And the main reason it changes is you decide not to be affected by it. Because you're the only person who has to hang in there with it: if you hate your husband, you have to live with that hate - he's not living with it, he's gone, and you have to live with the hate and the revenge. Unless you go and kill him, and then you're going to be in prison, so what are you actually going to do about it? If you see me calm now it's because you have to turn it right round. Because nobody gives a stuff what you're feeling like, really - nobody, probably in the whole world. That's what I've thought when I've felt really upset about things that have happened to me. It just eats away at you. Suffering is only subjective.”

“Action and energy are the first forms of self defense.”

Age
“I show myself just like I am. However I'd do something if I had a double chin...I don't eat much and I have practiced yoga for 30 years. In fact, I am more afraid of what could happen in my inner-self, rather than what goes in my exterior.”

"I don't do anything sportive," she says. "I've got a very well-toned body from my athletic father, who is now 93 and still going strong. The reason for my good muscles is that he was a great athlete."

“I am part of the first generation of women who, at 50 years of age can be seductive. Another kind of seductiveness, much deeper, more mature. It is the seduction of a woman in full possession of her feminine powers, with its immense experience. Why camouflage it?”

“I do think older men are sexy, and for women that's not always quite so. There's a natural cycle that, when you're in your 50s, it's not all about that anymore. You don't necessarily have to seduce people anymore, whereas men still like doing that. I like it here in Europe, where the older woman is the venerated one: not necessarily looked up to as a sex symbol, but she's a wise woman, someone who is very beautiful but not just there to be jumped on.”

“When I was approaching 40, I did not know if I could make films again. The main thing was to stay alive. Then, several years later, I felt ready. A real substance began to take place inside me, it was still fragile but it was living and in good health. I was once again ready to show myself, to receive and to give. And in great form physically. After one reaches 40, one deserves everything one has. We merit the face and the body that we have.”

Paris and the French
"Paris is a city that likes me and I like it. I feel creative here, inspired.”

"There is something about it that smells right, and feels right," she says of her adopted city. "Some French people I love, others I don't. I quite enjoy feeling like an outsider. When you don't live in your own country, you are considered slightly different. I appreciate that. It suits me."

“The French have always been really interested in sex, they've always been very open about it - married men have had mistresses, it was the traditional thing; and women have always been included in society. French women have been made beautiful by the French people - they're very aware of their bodies, the way they move and speak, they're very confident of their sexuality. French society's made them like that. So films will project that.”
From interviews

Шарлотта Рэмплинг / Charlotte Rampling - about cinema

Cinema (& not only)
"My sister's death (1966) really pulled me up. How can you go on being frivolous after a death in your family? That's why, probably from that moment on, I went deep down, searching for the whys and wherefores of life, rather than wanting to be in films for entertainment, or just having fun, or just looking pretty and being a dolly bird."

'So, things suddenly weren't swinging any more, quite like they were. I think that's when I tried to understand what the hell was going on, and took parts like Night Porter, and other parts that sort of delved into the human psyche - they weren't just entertainment films. I didn't want to entertain any more. I became very aware of the other side of life, not just having fun.'

I ran away from all the schools I was sent to. When my family started to fall apart at an early age, I just went off. So the roles very much from then on reflected that. I was pretty rebellious anyway as a kid. I wouldn't do anything anybody wanted me to, ever."

“I can't express something on film if I don't feel it inside me. My cinematic roles have always been very closely tied to what was going on in my life.”

“I never do anything unless I want to. I have been penniless sometimes and turned down lots of things, commercial crap. But of all the films I have done, there isn't one I am ashamed of.”

“Some proposals have been offered to me, certainly not numerous, which I have refused. After some years I was in an enormous retirement. Cinema should be a shared desire.”
“Movies are a part of my life rather than a part of my career. I do choices depending on what I can accomplish at a certain moment”.

“I want to be reborn to cinema. It's amazing when I see how many times we come back to life in one lifetime!”

"It (a role) has got to fascinate me, to smell right. I'm going to be with this person for quite a while ... she's sort of a sister, or shadow self."

“I don't like rehearsals. That's probably why I don't do theatre. I don't like repeating things.”

"I'll discover what I want to do as people offer me things. I'm not about to find projects myself. That's not the way I like to work."

“...fan clubs and that sort of thing. I think it's fine. If they want to get together and talk about my screen persona, they're imagining this whole other character that's probably much more interesting than plain old me.”

“They [British media] like me to keep the vamp image. They don't like it when I make other films.”

"Vampish roles are always ones which appealed to me most. I have enjoyed characters on the darker, more wicked side of experience. Those roles have given me the chance to explore through acting what I would never have had the guts to explore in real life."

“Working on a small budget film is much more intimate than being on a Hollywood blockbuster.”

Hollywood
“It just didn't suit me. I'm not a very ambitious person and Hollywood is about ambition and career moves and getting your name around. So if you're not prepared to play that game, there's not much point in staying. There were all these American actresses my age doing it, so I would have had to fight doubly hard, and I just didn't want to do it.”

"The way they work in America is really efficient and well run, but they just don't go deep enough for me into their subjects. They like to appeal to larger audiences, so they don't get down into the character's inside, where I want to go."

"The Hollywood stuff does not interest me. I have no desire to live there and their way is not really my way of making films.”

from interviews

Charlotte Rampling: the beauty of wrinkle & a woman in harmony with herself

About herself
“Provocative subjects provoke me, and I need that. Otherwise, I'll get bored”.

“I live like those who don't work. My luxury consists in doing nothing.”

“I am very changing and....loyal. I am not a woman of betrayal.”

“I know I intimidate quite a lot of people because I get quite fierce and I look impenetrable, which is obviously not the case. It's a form of protection.”

"Our parents hadn't lived those kind of lives at all. I was from a middle-class family, but suddenly class wasn't important any more and we could explore creative fields that we'd never been able to before. It was a very intense few years for people living in London at that time. And I was very much a part of it."

“I have a playful, childlike side that only my close friends and family sees.”

“In my early 20s, I travelled a lot and went very deeply into Buddhism and yoga. We are not just material beings, there is that other side which I hope people at the end of the 20th century will realise is the only thing that is going to save us.”

“I have never gone against my nature, opposite to what I am. I cannot lie”.

“I was steeped in French culture from 9 to 12. I went to a Catholic school with my sister without speaking a word of French and felt very isolated. I was completely silent for about six months. It was actually quite traumatic, but I got another culture for which I am very grateful. I now think and dream in French. But I like reading in English best, it touches me more.”

"Actually I'm very shy. While I'm working I'm very open, that's what I do. But you don't know what it takes out of me to do it, do you?"

“I'm not very good at talking and being with people, and being gregarious and outgoing. I love people, but I have great difficulty doing it. I think the reason I have secrets is because there are a lot of things I haven't been able to let out and I'm able to let them out through the screen and this medium.”

That [Afghanistan in the mid-1960s] was about being with moving people. I lived with the Gypsies for quite a long time. And I didn’t speak their language. So that was about communicating without necessarily understanding in words. It was learning to live with silence. Which I had learned to live with as a child. So it was not that unfamiliar and it was quite comfortable to me. It was before all the atrocities happened in that country. The country was wild, and beautiful, and open as it had been for hundreds of years.

[Scotland for two months in the mid-1960s] I learned how to meditate. I learned how to be still. I learned how to spend quite a few hours not talking and just being silent. That was enormous, to learn that.

“It sounds clichéd to talk about the importance of holding on to your beliefs and intensity. But the clichés are true. I've never sold out, ever.”
From interviews

"Целуйте, кого хотите" / Embrassez qui vous voudrez /Summer Things (2002)

Прекрасный актерский ансамбль и атмосфера съемок, о которой упоминает в интервью Кароль Буке («...нас было очень много, и это очень детская такая радость, мы очень хорошо повеселились».) – сказались: фильм получился прелестный, сочетание юмора и печали – можно смотреть многократно с неослабевающим удовольствием, отмечая всё новые нюансы.
За основу Мишель Блан взял роман британского писателя Джозефа Конноли (Joseph Connolly) «Летние истории» (Summer Things).

Фильм пришелся по вкусу не всем. Французская критика использовала фразы типа «мизантропический уксус» (Le Monde) или «едко и жестоко» (Le Figaro), - что вряд ли можно воспринять как комплимент.

Главных героев много – восемь. Следить за хитросплетениями их отношений – редкое удовольствие. Супружеские пары – примеры разных типов/стилей семей. Диалоги – сплошная игра слов, практически каждый - готовый анекдот в духе «английского юмора».

Безденежье, привычка, несчастье (умерла маленькая дочь) и, возможно, ненависть сплотили Жерома (Дени Подалидес/ Denis Podalydès) и Веро (Карин Виар /Karin Viard). Их финансовое положение устрашающе: его контора прогорела, они едва сводят концы с концами. Жером сам себя стрижет, постоянно что-то мастерит по дому, но его жена Веро не умеет и не хочет учиться экономить.
Жером склонен к суициду («Когда вы прочтете это письмо, я стану для вас безумной ношей...») и коллекционирует газовые счетчики: Они такие красивые, их корпуса...
Веро, поигрывая желваками, вынуждена выслушивать (неосознанно-?) ядовитые комплименты своим платьям, в которых ходит годами:
- Этот зеленый костюм тебе всегда дивно идет. Годы тебя не меняют. Ты сама не понимаешь своего счастья...
- Как приятно снова видеть это твоё платьице – это как встретить старую подругу.

У супругов Ланье – бизнесмена, невозмутимого любителя выпить Бертрана (Жак Дютронк /Jacques Dutronc) и домохозяйки Элизабет (Шарлотта Ремплинг/ Charlotte Rampling) (Стараюсь быть заваленной делами) трудности иного характера: собираются в отпуск на дорогой британский курорт в Туке.
- Хотела бы и я носить одни и те же вещи по пять лет! ...В этом году мне нужно отдохнуть.
- От чего? – резонно спрашивает муж. Но Лиз уже привыкла умело игнорировать его вялые комментарии.
- Купила вещи от Prada, но они не подходят к сумке!

Ужин у Ланье, пришли Жером с Веро и сыном Лоиком, подруга Лиз Жюли (Клотильда Куро / Clotilde Courau) – легкомысленная особа в стиле «всё, что шевелится», бывшая любовница Бертрана:
- Еще по одному, Жером? – предлагает Бертран.
- Нет, я еще этот не допил...
- Бертран, ты уже три выпил!
- Ты же знаешь, дорогая, у меня плохая память.

Эмили, дочь Ланье, чрезвычайно самоуверенная и энергичная 17-летняя особа (Лу Дуайон/ Lou Doillon – звездное дитя, рожденное в/для киноиндустрии) не собирается отдыхать с родителями – едет в Чикаго «с подругой Ниной». На самом деле – еще одна пара, - с Кевином (Сами Буажила/ Sami Bouajila), который работает у Бертрана, ее отца и приворовывает у него же – чтобы соответствовать запросам Эмили-любительнице острых ощущений: минет Кевину в конторе – зашел отец; звонок из Чикаго маме во время этого же занятия - «Что за каша у тебя во рту?». Благо для Кевина, «Папа никогда ничего не замечает» - и того, что у него воруют, тоже.

Эмили: - Я не ем мясо убитых животных.
Лиз: - Раньше ты обожала окорок и чуть не дралась из-за него.
- А еще раньше я сосала грудь. Просто поразительно, как люди меняются!

Эмили: Я уезжаю завтра.
Лиз: Как завтра? Это же целый день! Я не была в курсе! Я не успела подготовиться!
Бертран: Не страшно, не ты же едешь.
- Вечно ты издеваешься...
- Должен же я тебя уравновешивать, дорогая...

«Летние истории» примирили меня с забавной частью меня самой, - которую я долгое время скрывала, - говорит Рэмплинг, 58. - Я могла играть с героиней так, как никогда раньше. Книга предлагает язвительное зрелище, и когда я читала сценарий, мне она показалась довольно никчемной, пустой женщиной. Но в конце Элизабет обнаруживает собственное достоинство, и узнает гораздо больше, чем ей казалось. Так обычно и происходит с людьми».

Забавно слушать диалоги (или монологи) супругов Ланье:
- Возьму еще вот это – всегда можно надеть!
- Налью себе еще...
Бертрану удалось избавиться от необходимости пить всю неделю на курорте: его место в гостинице заняла Жюли с маленькой дочкой, а сам он остался в Париже - всласть пообщаться с любовником-транссексуалом Рено (или Нану).

В шикарной гостинице видим еще одну классическую супружескую пару: Жан-Пьер (Мишель Блан/ Michel Blanc собственной персоной) обожает красавицу-жену Люлю (конечно же, Кароль Буке / Carole Bouquet) и изводит ее дикой и необоснованной ревностью. Ей, очевидно, это нравилось, – но со временем стало утомлять. (- Почему ты назвала его «Эрик»? – Потому что его так зовут!)

Кароль Буке: «Мне 45 лет - в этом возрасте уже не снять фильм, основываясь только на красоте, как когда вам 20. Вы становитесь старше, но вы можете рассказать больше интересных историй. Я считаю «Летние истории», как и все фильмы Мишеля, очень забавными и в то же время очень правдивыми. У него есть дар легко рассказывать о тяжелом, серьезном и драматичном. Это редчайшее качество – уметь заставить вас смеяться над ужасными вещами и видеть их в перспективе. Я люблю это его смешение жестокости и бесконечной нежности.»

На курорт приехал «редкий кобель» Максим (Венсан Эльбаз /Vincent Elbaz). Попытав счастья с ресепшенисткой гостиницы, в баре знакомится с Жюли (дочку она сплавила Веро, которая страдает от утраты своего ребенка). Естественно, эти двое «находят друг друга» - Максим, кажется, даже опешил от молниеносного успеха («Что она в нем нашла? Пустая трата времени», - моментально определила Элизабет, глядя на него).

На «жигулях» (Вольво пришлось продать, чтобы оплатить безумную поездку на шикарный курорт) подтягивается и семья Жером-Веро. Они живут в трейлере за городом...
В их отсутствие Бертран показал их дом потенциальным покупателям (заодно обнаружив черновики прощального письма Жерома, про «безумную ношу»).
- Согласитесь, надо быть здорово не в себе, чтобы коллекционировать газовые счетчики. Что за люди хозяева? – интересуется покупатель, психиатр по профессии.
- Такие, как вы сказали, - Бертран, как всегда, невозмутим.

...- Непросто жить с человеком, который трахает всё живое, - Жан-Пьер про Люлю.
- Не думаю, что жить с некрофилом легче, - отвечает Жером.

...Кевину в Чикаго несладко: Не надевай, - предупреждает его Эмили (речь о куртке «Chicago Bulls»). Не послушался - обворовали: Мы любим фанатов. Но я не из Чикаго... А Эмили оставила его – познакомилась с американцем...

...Максим вваливается в свой номер с Жюли. Оказалось – пошел за сигаретами в бар, забыл отвязать от кровати... Полин (забыл имя), ресепшенистку.
- А не хотите остаться? – предлагает ей Жюли...

Бертран проводит дни с любовником(-цей?) Нану (Рено?).
- На что похожа семейная жизнь?
- Я женился на Элизабет, потому что все мои друзья переженились. Впрочем, я ее любил. Родилась дочь. Теперь эта молодая женщина на каникулах в Америке, а кажется, что я подарил ей плюшевого пони на прошлой неделе. Я постарел, моя жена постарела. Вот на что похожа семейная жизнь...

Кевин мечется по гостинице, репетируя обличительную речь: «Ты просто мелкая тварь...» При появлении Эмили (Я провела отличную ночь) – делает ей предложение. Она его бросает: Я веду себя с мужиками так, как вы с женщинами. Кевин в футболке с надписью «I love hicagoC» остаётся хлопать глазами.

Жером нашел на помойке у своего трейлера печатную машинку; не хватает букв – пишет прощальное (отрепетированное) письмо: «я стану для вас безухой ногой...»...

Элизабет, Люлю (они успели подружиться) и Веро устроили пикник-девичник.
Люлю: Жан-Пьер всё невыносимее. Сегодня утром какой-то тип угостил меня мятными конфетами, клянусь, я оглянулась, прежде чем их взять. Передарила их Веро – не люблю мятных конфет...

Пока Элизабет – спиной к нему – уговаривает Жерома (он пришел на скалу рядом с пикникующими) не сдаваться и не хандрить – он прыгнул со скалы в море. Не вышло, как всегда: остался жив.
- У него уши забиты тиной...

Очень смешной диалог Жан-Пьера и Люлю после ее позднего возвращения с пикника: он говорит о Максиме (подслушал его трахающим горничную, - считает, что это была Люлю), она – о типе с мятными конфетами:
- Утром после массажа ты была с мужчиной.
- Я так и знала, что ты за мной следишь. Но ничего не было!
- Я всё слышал. Ты явно была не против!
- Да, я не отказалась! Это было мило с его стороны! Это проявление взаимной вежливости! Кроме того, ты знаешь, что я это не люблю – у меня потом неприятные ощущения во рту!

После чего Жан-Пьер несется к Максиму – еще недоразумение: один говорит о Люлю, другой – о бедняжке Полин...

Центральный образ - Элизабет: всё видит, понимает, наблюдает. Знает про Бертрана и Жюли; знает, мне кажется, и про Рено/Нану; разве что не заметила отчаянного финансового положения Веро...
Пребывание в Англии навевает Элизабет воспоминания и ностальгическую печаль... Её утешает... Лоик, сын Веро и Жерома.
- У малыша измученный вид, - замечает наутро Бертран. – Наверное, морской воздух.
- Наверное...

Апогей забавной и трагичной неразберихи – вечеринка в саду Ланье по поводу возвращения в Париж. Жером просит разрешения поставить трейлер в саду: - Боюсь, цыгане, что живут за железной дорогой, не будут мне рады...
Красавица Кароль, с которой познакомился в поездке Лоик, обидевшись на него, флиртует с Рено/Нану: - Ты не парень? Жалко...
К психиатру, купившему дом Жерома, пристает Жан-Пьер: - У меня жена нимфоманка...
Потом – по совету Элизабет – к нему же обращается Люлю по поводу мужа...
Максима забирает на авто жена с двумя детьми – он не может решиться сообщить Жюли, что женат (Я сама ей позвоню)...
Веро наконец открывает глаза Элизабет – денег нет ни гроша: Я бы на панель пошла, да не на что даже приличные трусы купить!
Нина и Эмили (о Максиме): - Классный новый парень Жюли. Дал мне свой телефон. - И мне.
Кевин уволен за махинации – в отместку оставляет Бертрану кассету с записью секса с Эмили...

Буке вспоминает настойчивые попытки Блана сделать финал оптимистическим:
«Мишель настаивает, что финал оптимистичен, потому что моя героиня уходит, а его герой получит помощь психиатра. Он очень переживает, если говорят что-то еще, ведь, в конце концов, это должно быть комедией. Я не нахожу фильм ни оптимистичным, ни пессимистичным. У некоторых героев всё заканчивается хорошо, у других - нет. Они делают, что могут».

Жюли провожает Бертран:
- Жизнь странная штука. Я тут подумала – меня никто не обнимал на трезвую голову...
- Ты права. Странная штука. Как подумаешь – сердце разрывается. А если не задумываться, как я – получается даже забавно.

«Летние истории» больше о сексе, чем о любви, - утверждает Лу Дуайон/ Lou Doillon, которая играет юную особу, неразборчивую в связях. – Большинство героев теряются в том, что они считают любовью, хотя фактически это секс. Мне нравится то, что фильм показывает множество разных пар и стилей жизни, и для всех любовь – нелегкая штука, будь вы подростком или пожилым, или гомосексуалистом, или ваш парень моложе или старше вас. Что бы ни происходило – это кошмар.»
«Кучи людей говорили мне: «О, какой депрессивный фильм! Мы смеемся, а потом выходим и вдруг, полчаса спустя, думаем: Боже, неужели это - любовь?» Я их понимаю. Но мне нравится то, что один из героев говорит в конце: жизнь забавна, если на многое не обращать внимания. Мне всего 20 и в моей жизни больше того, что меня печалит, чем делает очень счастливой, но думаю, можно на самом деле наслаждаться счастливыми моментами, оставив несчастья в стороне».

(цитаты интервью - из статьи на сайте, посвященном Шарлотте Рэмплинг; перевод мой)