Жюльетт Бинош - опросник Пруста (Juliette Binoche: The Proust Questionnaire)

Ваше любимое слово?
Радость и v’ivre

Ваше нелюбимое слово?
Невозможно.

Что вас заводит, волнует?
Музыка.

Что вас раздражает?
Уличный шум.

Какой звук или шум вам нравится?
Детский смех.

Какой звук вы ненавидите, кроме уличного шума?
(демонстрирует) Как-то так.

Ваше любимое ругательство?
По-английски или...?

На двух языках.
Французское merdum – почти то же, что merde, но когда вы говорите «merdum» - это звучит как латынь, лучше.

А по-английски?
Оф!

Это обычно вырезают.
Ну вот, вам не придется.

Какой профессией, кроме своей, вы хотели бы овладеть?
Наверное, целителя. Хотя я и так исцеляю, своими методами. Врач, терапевт, может, в Гринпис или Amnesty International [международная организация, основанная в 1961 году в Великобритании, работа которой направлена на освобождение людей, заключенных в тюрьму за свои убеждения, за запрещение пыток и отмену смертной казни – прим. автора блога]. Что-то такое. Я бы обязательно лечила людей.

Вы, наверное, уже это делаете. А к какой профессии не хотели бы иметь отношения?
К армии, к военным.

Если существует Рай, что бы вы хотели услышать от Бога, когда окажетесь у врат Рая?
А Он умеет говорить?

Не знаю, умеет ли. Но может.
«Аллилуйя!», «Почему ты так удивлена?» Думаю, я буду удивлена настолько, что это единственное, что Он сможет сказать...

из передачи Juliette Binoche - Inside the Actors Studio
перевод с английского - мой

Илья Авербах "Объяснение в любви" / A Declaration of Love (1977)

Авербах—это минимум условности, строгий реализм, выверенный нарратив; распада как раз нет—какое там, всегда наличествует герой-личность, цементирующий среду и не дающий ей окончательно скурвиться. В нем всегда оправдание времени.

...Замечательная роль Богатырева в «Объяснении в любви» до известной степени выправила амплуа этого большого артиста: ему вечно доставалось играть истериков. Только у Авербаха он сыграл железного человека в скромном обличье интеллигентного хлюпика—и уже с этим опытом храбро мог браться за Штольца.
«Объяснение в любви», вероятно, самый оптимистический фильм Авербаха. Потому что в финале его постаревший Филиппок убеждается-таки, что произвел некое впечатление на вечно недосягаемый объект своей любви. «Мы все в эти годы любили, но, значит, любили и нас». Женщина его мечты по-прежнему красива и по-прежнему недоступна, но герой по крайней мере заслужил уважение. Она смотрит на него вполне одобрительно и даже, сказал бы я, призывно. Словно давая последнюю попытку.
Дмитрий Быков. Тоска Ильи Авербаха

**
Когда Юра Богатырев пришел ко мне на пробы Филиппка, снял свою заштопанную дубленку и стал горячо о чем-то говорить, много жестикулируя, и когда его огромные руки, которые в группе Никиты Михалкова назвали «передние ноги», взвились передо мной в воздух, у меня перед глазами возник некий тип художника, я ощутил запах краски в его мастерской. Невзирая на его огромные размеры, я сразу же почувствовал в нем какую-то тонкость, даже изнеженность. Что потом, когда я посмотрел его картины, — а Юра, как выяснилось, довольно хороший художник, — оказалось совершенной правдой. Юра не фанат мощной, грубой живописи, всю новую русскую живопись вообще не выносит, не выносит Малевича, «Бубновый валет», он любит живопись изысканную, нежную, любит мирискусников, Борисова-Мусатова, Добужинского, Бёрдслея, любит китайцев, Ватто, которого, на мой взгляд, любить нельзя. Им можно любоваться, но как всерьез приходить от него восторг, не понимаю. И сам Юра рисует такие изысканные картиночки: сидит дама с рюмочкой в развевающихся одеждах, и сама она, и фон — все прочерчено и заштриховано перышком тоненько-тоненько.
И все это мне в нем почудилось изначально и породило историю, которая и повела к Филиппку. Почему Юра мог стать героем нашего фильма? Потому что в нем есть какие-то несоответствия, парадоксальность «передних ног», большого тела и всего того, о чем я говорил. За ним с первого взгляда вставала его история, его образ, который был в чем-то родствен Филиппку. И если между характером актера и характером его героя существуют какие-то точки соприкосновения, тогда может произойти чудо искусства.

...На мой взгляд, не следует приглашать артиста, если кажется, что он идеально подходит к выбранной для него роли. Потому что тогда не происходит чуда обогащения. Вот образ того же Филиппка, в силу всем известной автобиографичности литературного материала, взятого за основу — книги Евгения Габриловича «Четыре четверти», — казалось бы, совершенно ясен. Такой маленький и слабый человек, который любит лежать на кушетке, мечтать и чего-то там записывать, а вообще-то мямля и телятина. Мы долго искали артиста такого рода и ничего не получалось. Поначалу остановились на Андрее Мягкове. Но скоро от этой идеи отказались, потому что появлялась определенная тавтологичность. Актер своими человеческими качествами умножал то, что написано, и персонаж от этого, как ни странно, становился иллюстративен. Я довольно скоро понял, что в этом направлении искать неверно. Начали пробовать многих — Шакурова, Калягина, однако он сейчас всецело увлечен суперменством, а оно, особенно внутреннее, никак для нас не годилось. Пробовали замечательного артиста Филозова, но он возрастно не подошел, хотя проба была очень хорошая. Потом опять к Мягкову качнулись. А потом появился Юра Богатырев, с которым меня просто уговорили встретиться. Я сначала его ни за что не хотел, казалось — ну, что это? ну куда? Но пришел Юра со всеми своими размерами, чудной фигурой, голосом. И мы разговаривали с ним долго, наверное, часа два, и я сразу же почувствовал в нем внутреннюю структуру, близкую нашему герою, и тогда вдруг все его внешние данные, как бы антифилиппковские, начали работать на образ. Я подумал, а почему, собственно, он должен быть маленьким? Ведь крупному человеку иногда гораздо труднее живется. Скажем, ему все время может быть неловко от того, как много места он занимает! Конечно же, мне пришел на память Пьер Безухов, в чем-то схожий с Филиппком. Но даже когда мы отсняли примерно треть картины, я все еще до конца не верил в правильность выбора и страшился того, что внешний облик нашего Филиппка не соответствует тем душевным качествам, которые нужно было актеру воплотить. Поэтому поначалу мы намеренно подчеркивали его внешнюю неуклюжесть, неприспособленность, его нелепость. Но потом я успокоился, и мы с Юрой стали от этих очевидных переборов избавляться.
Илья Авербах. Совмещение совместимого
**
вне темы: любимица советских режиссеров Эва Шикульска (Ewa Szykulska) - тогда и теперь

Реальная цена / Нет секса – нет денег / Le Prix à Paye / The Price to Pay (2007)

Меркантильность и вещизм (или, как это нынче называется, консюмеризм) - выхолащивают, убивают отношения. Проблема интернациональная, поэтому фильм понятен всем.

Жан-Пьер Менар (Кристиан Клавье/Christian Clavier) – богатый бизнесмен. Его жена Одиль (Натали Бай / Nathalie Baye) проводит дни, разъезжая на служебном авто мужа по маршруту бутик-банкомат-бутик, тратя крупные суммы, заработанные ее супругом.
- Придется катать ее, пока не потратит еще пару миллионов, - бурчит Ришар, шофер.
Жюстина, дочь четы Менар, травмированная, очевидно, всеми этими «фабриками красоты», почему-то мечтает об огромной груди. Денег на операцию у папы не просит. Погружена в меланхолию.
Среди бесконечных приобретений Одиль не забывает мужа. «Это тебе, свитер». Правда, в обновке он выглядит как Пьеро: «Забыла твой размер».
- У нас в деревне прекрасный дом, можем поехать.
- Мы им владеем, это самое важное.
Одиль сразу предстает в невыгодном свете – стяжательница-стервятница. Оказывается, она к тому же вынуждает мужа к воздержанию – попросту говоря, «не даёт».

Жена Ришара, Каролина (Вернее, не совсем жена – мы не оформляли брак), решила, что ей надо писать – и под предлогом творческого непокоя тоже принуждает мужа к целибату, - засыпая в обнимку с лэптопом, игнорируя мускулистое тело Ришара.
«Он получал медали по дзюдо, - рассказывает она. Но Ришар не захотел мириться с вечным вторым местом (прямо Янковский во "Влюблен по собственному желанию").

Однажды Жан-Пьер, совсем отчаявшись от невнимания жены и обедов в одиночку, приглашает своего водителя с собой в ресторан. Потянуло на откровенность...
Он делится наблюдением: Смотри, когда пожилые супруги обедают вместе, они всегда сидят рядом. Наверное, потому что видеть друг друга не могут.

– Если жена хорошая, такого не случается, - не согласен Ришар.
Жан-Пьер говорит о наболевшем:
- Сначала было редко, потом совсем ничего. Первый год я перенес очень тяжело. Спокойный был год.
Ришар, насмотревшийся на беготню Одиль по бутикам, сразу понимает, что к чему. «Им нужны только деньги, это всё».
Ришар и Жан-Пьер нашли друг друга – несмотря на разницу в социальном положении, проблемы их схожи, и народная мудрость Ришара пришлась «возвышенному» Жан-Пьеру очень кстати.
Оказывается, у Ришара тоже «наболело»: Всё было хорошо, жена не работала, я вырастил ее двух детей. А через пять лет она вдруг решила, что должна стать писательницей. У меня та же ситуация.
Совместный обед завершился советом Ришара: «А жене своей давайте денег поменьше. Чтобы знала».
Той же ночью, получив от Одиль очередной отпор, Жан-Пьер порылся в ее пухлом кошельке и стащил крупные купюры и кредитки. Происходящее ехидно сопровождается мелодией танго.

На следующий день Одиль врывается в контору мужа.
- Ты уже года два не была у меня на работе! – деланно удивлен Жан-Пьер.
- Не могу же я ВЕСЬ день ходить без денег! Это катастрофа!
И Жан-Пьер объясняет: "Нет секса - нет денег!"
О, ужас – бедняжка Одиль вынуждена ехать на метро!
Тем же вечером язвительный Жан-Пьер комментирует её появление у себя в спальне: «Какие люди!»

Подружившись с Ришаром, подавшим столь мудрый совет, Жан-Пьер приглашает его домой на ужин.
- Это мой приятель!
- Это не приятель, это твой шофер!
Ришар пришел с Каролиной, женой.
- Я всегда хотела писать – и стала писательницей.
- У моей жены тоже писательский дар – она превосходно заполняет чеки, -комментирует Жан-Пьер.
Мужчины заливаются хохотом, дамы сидят оскорбленные.
Взбешенная Одиль начинает рассуждать на тему секса (Мне с тобой скучно, Жан-Пьер)...
Вечером – жуткая сцена между супругами:
- Думаешь, мне легко шантажировать тебя, чтобы получить немного ласки?
- Да я уже 10 лет притворяюсь. Ты шумно ешь, ты храпишь, ты жалок!

Похожая ситуация в доме Ришара...
- Начни работать, дорогая, будь как все.
- Я пытаюсь.
- Нет, ты пытаешься делать то, что тебе нравится.

Черная комедия и драма сменяют друг друга. Семья Менар больше не обедает вместе; в вазе - увядшие цветы; Одиль проглатывает обручальное кольцо, запив водочкой...

Случайно встретившись с Каролин, Одиль сочувственно слушает ее рассуждения:
- Ришар занимается не тем, чем хотел бы. И он не может смириться с тем, чтобы я делала то, что приносит мне удовольствие...

Затасканная фраза классика («...каждая несчастливая семья несчастлива по-своему») здесь своего подтверждения не находит: все несчастны одинаково. Рабочий класс (Ришар-Каролина) страдает так же, как пара богачей (Жан-Пьер - Одиль)... Кстати, в деталях – интерьер, одежда – отлично отражено «классовое неравенство» персонажей. Занятно еще, что оба мужа и в мыслях не имеют искать женщин на стороне – таких, кому нужны были бы не только деньги, но и они сами.

Раздраженная "концертом", устроенным дома Жан-Пьером (проститутка визжит на разные голоса, имитируя впечатления от его сексуальной мощи) – Одиль идет в бар, знакомится там с Грегуаром (Патрик Шесне/Patrick Chesnais) – и проводит с ним время в дорогой гостинице. У него свои странности: обязательно платить женщине, которая с ним спит, иначе - не то удовольствие. Одиль находит у любовника неслыханный недостаток:
- Ты слишком сексуальный.
- Ты же женщина – значит, всегда недовольна, - комментирует он. Опыт.

К творениям женщин-режиссеров я отношусь настороженно. Но Александра Леклер (Alexandra Leclère), сценарист и режиссер этого фильма, судя по всему, нетипичная женщина-режиссер. Обращая внимание на семейные проблемы, она избегает слащавой мелодраматичности и – удивительно! – выставляет женщин в крайне неприглядном свете. В фильме масса узнаваемых ситуаций и диалогов. Актеры – чудо. Слегка непривычен Клавье в подобной роли – слишком плотно сросся с амплуа комика.
Финальный монолог Жан-Пьера, который так внимательно выслушивает Одиль – прекрасен...

Крёстные отцы / Les Parrains (2005)

Однажды летом 1980 года четверо друзей-грабителей совершили налет на ювелирный магазин в центре Парижа. Дело провалилось, и с места преступления спаслись только трое – один, Макс, остался заперт в хранилище. Он получил срок – 25 лет, но друзей не выдал.

2005 год. Постаревшие экс-грабители, скрывающиеся от правосудия, влачат жалкое существование.
Люсьен (Жак Вильре /Jacques Villeret) живет в Бельгии с пышнотелой темнокожей супругой. Он не слишком успешно торгует недвижимостью – вернее, «впаривает» клиентам обшарпанные квартирки.
Анри (Жерар Дармон /Gеrard Darmon) в Женеве продает роскошные автомобили и уделяет массу внимания собственной увядающей наружности.
Серж (Жерар Ланвен /Gеrard Lanvin) в Канаде распродает барахло – антиквариат. И тщится сохранить свою репутацию ловеласа.

Макс умер в тюрьме, отсидев 24 из положенных 25 лет. И оставил друзьям двусмысленное наследство: оказывается, он сумел-таки спрятать награбленное и готов раздать причитающееся подельщикам. Но к «наследству» прилагается сын Макса – Реми (Паскаль Ренерик /Pascal Rеnеric в двух ролях – папы-Макса и сынка-Реми. Чудеса перевоплощения не понадобились – образы блеклые), о существовании которого никто из приятелей не догадывался. Добычу друзья получат только выяснив, достоин ли сынок своей доли... Стариканы озадачены, но приступают к делу.
Реми оказывается придурковатого вида юношей в туфельках-лодочках и веселеньком полосатом костюмчике - вещающим о жизни Бальзака в его доме-музее...

Посредственная комедия о грабителях на пенсии. Переодевания - то в пожарников, то в почтальонов... Интрига для проверки зрительской интуиции: использован прием сюжета-серпантина: опытные старики раскусят бледноликого наследника Макса? Или нет? Реми не так-то прост! Да нет же, всё-таки старая гвардия похитрее будет... И т.д.

Смешных диалогов не цитирую – их нет.
Из симпатичного - игра «стариков». И мама Реми - Анна Галиена /Anna Galiena, незабвенная жена-парикмахерша из фильма Леконта.


...Вот она, магия киноискусства – чудесный Жак Вильре ("малыш Вильре", как называет его врач в "Актерах" Блие) умер в январе 2005 года, а премьера его последнего фильма состоялась в октябре...

Интервью о фильме Даниса Тановича "Ад"/Danis Tanovic "Hell": interviews

Карин Виар (Селин):
Встреча с Себастьеном пробудила ее [Селин] от долгой летаргии. Чтобы достучаться до нее, Себастьен выбирает стихотворение Меши Селимовича.
В существовании, в страсти человек живет, человек сохнет.
В существовании, в страсти - я потерялся в поисках...
Я мечтаю о жизни, и я живу в мечтах.
Я прячу свое сердце, я осуждаю свое сердце
В том, что оно уже не живет,
в том, что оно снова мечтает.
В надеждах, в ожидании.
В этот момент Себастьен говорит с нею так проникновенно, что она позволяет себе мысль о любовной связи.
Данис заставил нас сыграть эту сцену уже на второй день съемок. С Гийомом Кане мы были не слишком уверены в характере наших отношений, мы все еще находились в поисках. Но Данис намеренно использовал этот недостаток уверенности, поскольку эта незащищенность отлично совпадала с ситуацией, в которой оказались наши герои именно в тот момент.

*
Кароль Буке (мать):
Я читала оригинальный сценарий Кесьлевского. Это был скорее синопсис, сконцентрированный на образе женщины, ее мужа, возвращающегося из тюрьмы, и трех сестрах; всё остальное оставляло простор воображению. Образы вообще не были разработаны. Данис Танович проделал большую работу по созданию сценария, и по завершении он полностью освоил тему. Я следила за развитием разных версий, с помощью которых он успешно добился создания образцовой конструкции, еще более усовершенствованной на финальной стадии редактирования.

...Выступление Жака Перрена на тему «судьба и совпадение» великолепно. Все герои фильма сталкиваются с невозможной любовью, как однажды и мы с вами. Не случайно фильм называется «Ад»!

полный текст интервью - здесь

Миллион – не деньги / За 100 штук у тебя ничего /Pour cent briques t'as plus rien... (1982)

Двое приятелей-неудачников, насмотревшись в качестве руководства к действию гангстерских фильмов и снарядившись украденными лыжными масками и (украденными же) игрушечными ружьями – идут «на дело»: грабить банк.
Неумехам-грабителям неожиданно оказывают поддержку все вокруг – от сотрудников банка, взятых в заложники, до инспектора полиции.
Хэппи-энд на залитом солнцем острове.
Скучноватая длинноватая комедия, понравится разве что горячим поклонникам Даниэля Отея и Жерара Жиньо.

«Ад»: интервью Даниса Тановича / Danis Tanovic about his film “L’Enfer”

Я не слишком высокого мнения о мужчинах. Наверное, потому что я – один из них! Мужчины и женщины живут на разных планетах, и для меня даже странно, как мы можем сосуществовать!
*
Любовь эгоистична и разрушительна. Так много славных женщин страдают от трагедий, из-за отсутствия любви или из-за любви, которой пришел конец! Фильм также показывает, что западноевропейское общество утратило понятие семьи. Кончится тем, что эгоизм разрушит нас. Пережив годы войны, я потрясен, до какой степени люди испытывают и создают ад на земле, даже в окружающей среде, где всё должно приносить только радость. Мы охвачены необузданным материализмом, который в результате уничтожает нашу жизнь. Мы мечемся, накапливая имущество вторичной важности, тогда как то, в чем мы действительно испытываем недостаток, - любовь.
*
Не думаю, что существует ответ на вопрос о совпадениях или судьбе. В наше время люди хотят иметь объяснение всему, они хотят всё знать, контролировать и упрощать. Это – «немедленное поколение», поколение момента, который настаивает на получении кратких и незамедлительных ответов. Мой отец носил часы своего отца, который в свою очередь получил их от своего отца. Теперь люди постоянно потребляют, выбрасывают и покупают. Человек оставляет жену, родившую его детей, чтобы уйти с другой женщиной. Понятие семьи уничтожено, подорвано. Только деньги имеют значение. Общество опустошено. Мы отказываемся признать, что нам не нравится этот образ жизни, и в то же время мы угнетены, несчастны и снедаемы ложными проблемами. За всё это несем ответственность только мы сами. Мне в жизни везло. После счастливого детства я пережил трудные времена во время войны в Боснии, но я был вместе со своей семьей. Потом я в качестве беженца приехал сюда и смог увидеть обратную сторону зеркала. В этом фильме я попытался просто говорить о сложном. Мои фильмы не пессимистичны или негативны, но в них показаны сложные вещи, которые могут показаться неприятными. Я восхищаюсь Кесьлевским, потому что он называл себя ремесленником, мастеровым в кино. Я не художник, я не даю ответов. Давайте для начала зададим вопросы, а потом сможем вместе искать ответы.

из интервью режиссера Даниса Тановича о фильме "Ад"
Полный текст интервью в моем переводе - здесь

Кактус / Le Cactus (2005)

Фильм в меру глупый, не в меру занудный и едва смешной. Ситуация списана с «Невезучих» и иже с ними, просчитывается с первых минут. Два друга детства - добряк недотепа Сами и чёрствый бодрячок Патрик. Ипохондрик Сами («Гиперхондрик!») подслушивает разговор врача – тот убивается над увядшим кактусом, - и принимает на свой счет: это приговор...
Дальше – длинная и скучная история про путешествие «обреченного» и его друга в Индию - с поражающими новизной культурными деталями страны («Это сикх, они в тюрбанах и никогда не стригут волосы»; «Осторожно, пища у них очень острая»)... Естественно, назидательный финал: злюка-Патрик излечился и начал заниматься йогой. Правда, Сами как был истериком-ипохондриком - так и остался.
Запоминается фильм тем, что в нескольких крошечных эпизодах появляется престарелый Пьер Ришар в роли гуру-хиппи.

В еще меньших (если это возможно) эпизодах – Жан-Пьер Даруссен в роли злобного босса:
- Подписали контракт! Не сдерживай радость!
- Моего друга сканировали, ему осталось жить три месяца.
- Паршиво... Кстати, о сканнере! Когда его наконец починят?

Индийская музыка и пейзажи. Из хорошего в фильме – всё.

Из жизни отдыхающих (1981)

Крым.
Осень.
Туман.
Пустынные пляжи.
Измаянные скукой несезонные отдыхающие.

Престарелые «гусары» - мужчины, озабоченные отсутствием на курорте дам.

Потешный «дипломат»-повар Бурков; как-то по-нехорошему смешливый строитель (Солоницын); молодящаяся сексуально озабоченная тётенька Виноградова; пышнотелая простушка-хохлушка Оксана (Федосеева-Шукшина) (нарочитое «гэканье» при создании образов «подлинных украинцев» нынче снова в моде), озабоченная своим здоровьем...

Диалоги, состоящие из пошлых монологов, - как обычно: не беседа, а ожидание своей очереди высказаться. Или не ожидание – просто слова в пустоту:

- Жуткая баба. Фигура ужасная. И ведь кто-то тоже любит, правда? У них, у бедняжек, отсутствует вкус.
- С утра снова с сердцем плохо было – третий день бух-бух-бух. Может, давление?
- В ее годы я лучше выглядела. Туалеты у них, по-моему, ни в дугу.
- А как же, если бы у меня одно сердце болело – тогда давление не поднялось бы.
- Скрипят, как канифолью пол намазали, не распоются никак. Совсем обнаглели.
- Когда перепад в погоде, я чувствую, как все сосуды переполнены.

Есть еще бодрый массовик (Быков) и изысканная пожилая дама, всё воспринимающая с восторгом (Ах, снова кашка! Ах, голуби! это не пансионат, а Ноев ковчег!) - не забывшая, конечно, упомянуть, что ее-то семья с восторгом встретила революцию.

Романтичная, окутанная ореолом загадочности «глазастенькая» Надежда Андреевна (Болотова) озабочена привлечением внимания не менее плотно окутанного тайной Алексея Сергеевича (Адомайтис).


Этот дуэт выделяется на фоне «обывателей», но чрезмерная загадочность обоих превращает их в картонных кукол...

А в общем – славный фильм с чудесными актерами.
Старею - раньше казался несусветной тягомотиной,
теперь раздражают разве что неизменные цыгане.

"Гибель империи"

Посмотрели «Гибель империи» – узнаваемы отрывки из дневников Бунина:
- Я теперь всеми силами избегаю выходить без особой нужды на улицу. И совсем не из страха, что кто-нибудь даст по шее, а из страха видеть теперешние уличные лица.

Неплохой фильм – разве что гипертрофированная трепетность барышень-дворянок (Хаматова, Миронова) – эти слезливые глазки, этот полушепоток - стала под конец сериала раздражать.