Моя жизнь - ад / Дьявольская жизнь / Ma vie est un enfer / My Life Is Hell (1991)

Когда-то давно посмотрела этот фильм по телевидению. С тех пор люблю обоих актеров – и Баласко, и Отея.

В этой черной комедии дуэт Баласко-Отей просто блистателен. Взяв за основу легенду о Фаусте, режиссер Баласко фирменно-ядовито высмеивает стереотипы современной жизни, прежде всего зависимость женщин от трафаретов внешности, навязанных глянцевыми изданиями и масс-медиа, а также прозрачность - если не условность - грани между добром и злом.

Начало фильма весьма впечатляет – особенно, думаю, тех, кто знаком с мучителями-дантистами не понаслышке. Леа (Баласко) – ассистентка дантиста, слишком чувствительна для такой работы (под рукой беруши, чтобы не слышать вопли пациентов) и для такого невыносимого хама-начальника. Она – одинока, стеснительна и невзрачна. Единственная отдушина – посещения психиатра (Ришар Берри). Он тихонько занимается своими делами, например, составляет список покупок, пока Леа откровенничает о своих снах (Вы были в таких маленьких трусиках) и о том, что «Это было последнее половое сношение – полтора года назад. А когда мы вернулись, он заставил меня застраховаться...».
Еще у Леа есть неприятный сексуально озабоченный сосед – любитель порно, надувных тётенек и кокаина.
Что за фильм?
«Шепоты и крики»
Я видел. Только мало крупных планов и актрисы худые.
Вы перепутали, это другой.
Ну как же! «Чмоканье и вскрики»

А мамаша у Леа! Дивная дама-эгоцентричка, уверенная в своей неотразимости, несмотря на возраст – смахивает на Люсеньку Гурченко на старости лет. Она ведет себя, словно ей не 60, а 20 – что выглядит чудовищно.
В день, которым начинается фильм, Леа отмечает 35-летие – одинокий невеселый день рождения. Даже мать, как оказалось, зашла к ней случайно – позабыв про дату...
В общем, жизнь Леа – ад. А она так бы хотела быть красивой, привлекательной, соблазнять мужчин – прежде всего, своего психоаналитика!
Но вот жизнь ее круто меняется. Мамуля оставила у нее ужасное старинное зеркало; Леа прочла странную надпись на раме – и тем самым вызвала весельчака Абаргадона (Можно Абар, так короче) – дьявола из пятого круга ада.

Насилие не доставит вам никакого удовольствия – я не буду отбиваться, но и распалить вам меня не удастся. Ничего приятного.

Абар убеждает ее подписать с ним контракт. Леа соглашается неохотно, а ведь контакт предписывает исполнение любых ее желаний! Она становится сногсшибательной блондинкой (Вот только мой словарный запас... Не кажется, что маловат?).
С помощью Абара Леа удается всласть отыграться на корыстном психоаналитике (Я понял, чего не хватает женщинам: члена!).
Однако оказалось, что Абар всё перепутал: контракт должна была подписать мать Леа (Всё для моей матери! Опять для матери! – стенает Леа), владелица зеркала. Архангел Гавриил (монументальный Майкл Лонсдейл / Michael Lonsdale очень убедителен) аннулирует контракт, а позднее и вовсе обращает непокорного Абара в смертного (Ну, вот, началось: тут чешется, там колет!), который должен через 3 месяца умереть. Леа, влюбленная в Абара, вымаливает у Гавриила смягчение приговора и выбивается из сил, пытаясь спасти его душу. Интересно, что в крошечной роли священника выступил сам мэтр Блие (Bertrand Blier), с которым Баласко успела поработать в «Слишком красивой для тебя».

Признаться, складывается впечатление, что сюжет запутан, местами фильм кажется неоправданно затянутым, финал несколько неубедителен. Меня утомило появление парочки Леа-Абар в негритянских трущобах с последующей предлинной - гневной и нравоучительной - речью Леа в очереди за пособием (Надо терпеть! Думаешь, нам всем легко?... бла-бла) и пожаром.
Но всё искупает игра актеров! Я что, тебе не нравлюсь? Вроде выбрал себе отличную внешность! – говорит Абар-Отей, и он прав. Он великолепен. Не говоря уж о дьявольской, искрометной, вульгарной и прекрасной Жозиан!
Единственное, что коробит лично меня – присутствие в фильме животных. Вообще, исходя из поведения ее героинь, кажется, Жозиан в жизни похожа на свою прожорливую бездушную баронессу из «Либертина».